В мире кино, где каждый год появляются десятки новых фильмов, некоторые картины оставляют неизгладимый след благодаря своей оригинальности и глубине. В этой статье мы подробно расскажем основные темы и идеи, заложенные в фильме «Смерть единорога» (Death of a Unicorn).
Информация о фильме
Режиссер и сценарист Алекс Шарфман представляет свой полнометражный дебют СМЕРТЬ ЕДИНОРОГА – уморительный комедийный хоррор с Полом Раддом и Дженной Ортегой в главных ролях. Их герои, Эллиот Кинтнер и его дочь-студентка Ридли, отправляются в канадские Скалистые горы на встречу с работодателями Эллиота – фармацевтическим кланом Леопольдов, чей глава Оделл (Ричард Э. Грант) умирает от неизлечимой болезни. И по пути в роскошное загородное поместье Кинтнеры сбивают самого настоящего единорога.
Скоро выясняется, что волшебное создание выжило, а его рог исцеляет любые хвори, будь то подростковые прыщи, аллергия, близорукость или даже рак. Алчные Леопольды приходят в восторг, а Эллиот рассчитывает обеспечить своей семье будущее через долю в «единороговом» бизнесе. Тем временем, свирепые сородичи сбитого животного все ближе подбираются к особняку. Изучая древние предания, Ридли узнает правду о единорогах: они вовсе не похожи на благородных скакунов из сказок!
Фильм «Смерть единорога / Death of a Unicorn» по-новому раскрывает знакомый жанр. В декорациях просторного ранчо Леопольдов разыгрывается увлекательный хоррор со сложными спецэффектами, но также – веселый фарс, который высмеивает цинизм и меркантильность нашего мира.
В своем режиссерском дебюте Алекс Шарфман хотел обыграть мотивы классической фантастики, вроде «Инопланетянина», «Бездны», «Твари из Черной лагуны» и «Снежного человека». Истории про странных, иногда пугающих существ постановщик адаптировал к современному сеттингу, где всем заправляют могущественные династии олигархов – совсем как герои сериала «Наследники» или реальный клан Саклеров.
«Мифология единорогов переплетается в нашем фильме с приемами триллеров, хорроров, боевиков и сатиры на сверхбогачей, – рассказывает Лукас Хоакин, продюсер и коллега Шарфмана по производственной компании Secret Engine, которая разрабатывала ленту вместе со студией А24. – Это очень многогранная история, тем она и интересна. А в ее основе лежит наша любовь к кино, к фильмам, на которых мы выросли».
«Проект очень амбициозный, – продолжает Шарфман. – Но я надеюсь, что для кого-то из зрителей СМЕРТЬ ЕДИНОРОГА станет любимым фильмом, к которому они будут возвращаться снова и снова. Нас вдохновляли увлекательные эскапистские приключения, доведенные до совершенства в 1980-х и 1990-х годах такими режиссерами, как Ридли Скотт, Джон Карпентер, Джеймс Кэмерон и Стивен Спилберг. Мы постарались воссоздать ту знакомую атмосферу и при этом рассказать необычную историю».
Новое видение
Алекс Шарфман пришел в кино, благодаря своей любви к сочинительству: в детстве он писал рассказы, а в подростковом возрасте – сценарии для короткометражных фильмов. «Пытаясь воплотить свои задумки в жизнь, я обнаружил в себе способности к логическому мышлению, что в итоге позволило мне стать кинопродюсером», – вспоминает Шарфман. В этом качестве он работал, например, над психологическим триллером с Ребеккой Холл «Воскрешение» (2022) и криминальной комедией Бриджет Сэвидж Коул и Даниэль Круди «Поднять паруса» (2019).
Шарфман несколько лет провел на киноплощадках, выполняя различные задачи, а затем поступил в магистратуру Университета Нью-Йорка по направлению искусств, где он также получил диплом MBA. «Впрочем, главной своей киношколой я считаю студию Parts & Labor Films», – признается режиссер. Эта компания, основанная Джеем Ван Хоем и Ларсом Кнудсеном, работала с такими яркими авторами американского кино, как Келли Райхардт, Дэвид Лоури и Роберт Эггерс. Шарфман так или иначе сотрудничал с Parts & Labor большую часть 2010-х. «Продюсерский опыт помог мне отточить свое сценарное мастерство, – говорит он, – а работа над сценариями сделала меня более успешным продюсером».
Вскоре Шарфман основал собственную производственную компанию Secret Engine. Его деловыми партнерами стали Лукас Хоакин, еще один выходец из Parts & Labor, и Дрю Хупт, с которым они познакомились через программу поддержки продюсеров Института Санденс в 2015 году. Тем не менее, Шарфмана по-прежнему тянуло к написанию сценариев.
Еще на Parts & Labor ему довелось наблюдать за Робертом Эггерсом, который всегда очень въедливо подходит к изучению материала для своих фильмов. «Меня это сильно впечатлило, – вспоминает Шарфман. – Поэтому, продумывая сценарий СМЕРТИ ЕДИНОРОГА, я исследовал посвященные единорогам гобелены в Клойстерс, филиале Метрополитен-музея, который специализируется на искусстве средневековой Европы».
Незадолго до этого в Голливуде обратили внимание на другой сценарий Шарфмана под названием «Коты Баксли» – черную комедию, вдохновленную реальной историей знаменитой бизнесвумен Леоны Хелмсли, которая завещала свое огромное состояние не родным, а собаке. В сценарии Шарфмана мать героев точно так же обошлась со своими близкими, оставив все любимой кошечке. Десять лет спустя несостоявшиеся наследники возвращаются домой, чтобы проводить питомицу в последний путь и поделить родительское сокровище. Но выясняется, что за это время у кошки появились собственные детки, так что герои решают выследить и убить всех пушистых конкурентов.
«Коты Баксли» дошли до Point Grey Pictures, студии Сета Рогена и Эвана Голберга, где сценарий довелось прочитать Полу Радду. Впечатлившись, он захотел познакомиться с автором. «При нашей первой встрече Пол спросил, умею ли я писать сценарии под конкретных актеров, – вспоминает Шарфман. – Тогда я этого не умел, но решил воспользоваться случаем и написать что-нибудь для него». Прошло несколько лет, голливудские студии взяли в работу несколько проектов Шарфмана, и он почувствовал, что хочет поставить СМЕРТЬ ЕДИНОРОГА самостоятельно. Сказано – сделано.
Рождение единорога
Истории о единорогах можно отследить как минимум до 400 года до нашей эры. В мифологии, фольклоре и произведениях искусства эти волшебные существа символизировали чистоту и неудержимую свободу. Их рога по преданию обладали целебными свойствами, а в Средние века стали ассоциироваться с богатством. Знать изготавливала из них (а на самом деле из рогов нарвала) кубки, будто бы неподвластные любым ядам.
Размышляя на эту тему, Шарфман придумал необычную завязку: семья едет по лесу на машине и вдруг сбивает единорога. Тогда еще это было лишь зернышко идеи, и автор отложил его в сторону. Однако, в последующие годы задумка не оставляла его, и он регулярно к ней возвращался.
«Джон Хьюстон как-то сказал отличную вещь: начинай писать лишь тогда, когда уже не сможешь остановиться, – размышляет режиссер. – Так что я продолжал думать о единорогах и представлял себе нечто более значительное. Не просто коня с рогом посреди головы, как их сегодня принято изображать. Я закопался в материал». В процессе Шарфман обнаружил, что значительную часть мифологии единорогов он уже усвоил, благодаря массовой культуре. «Хорхе Луис Борхес в своей «Книге вымышленных существ» написал, что самая древняя история о единорогах почти неотличима от наиболее современной, – продолжает автор. – И это правда. За более чем 2000 лет истории этот архетип почти не изменился, так что мы интуитивно понимаем его смысл. Я попробовал рассмотреть его в более общем контексте, переосмыслить миф о единороге и скрестить его с моими любимыми фильмами о монстрах. Потихоньку начал оформляться сюжет. Передо мной стояла интересная задача: обмануть ожидания зрителей и в то же время по-своему обыграть знакомые факты о единорогах».
Судя по гобеленам в музее Клойстерс, в Средние века образ дополнился новыми чертами. Единороги стали аллегорией Иисуса Христа: настолько непорочные создания, что им нет места в нашем мире, ведь человек при первой же возможности их погубит. «Согласно легендам, эти существа способны излечивать людей, – говорит Шарфман, – так что в сюжет сама собой напрашивалась фармацевтическая компания, которая захочет присвоить себе чистоту и целебные свойства единорогов. А прежде всего, конечно, убьет их. Мне кажется, эта идея отзывается как в прошлом, так и в настоящем».
Клан Леопольдов
Продумывая сценарий СМЕРТИ ЕДИНОРОГА, Шарфман увлекся историей семьи Саклеров – фармацевтической династии, по мнению многих виновной в опиоидном кризисе в США. Автор не побоялся затронуть тяжелую для миллионов людей тему и решил высмеять Саклеров и им подобных – тех, кто называет себя филантропами и совершает благодеяния напоказ, продвигая при этом собственные интересы.
«Помимо того, сколько вреда Саклеры причинили людям, меня удивило полное отсутствие этики в их чрезвычайно прибыльном бизнесе, – рассказывает Шарфман. – Если отрешиться от истории конкретной семьи, это очень актуальная тема. На нынешнем этапе капитализма в эпоху после пандемии фармацевтические компании предлагают людям лечение от всего на свете, будь то лишний вес или коронавирус. Они действительно многим помогают, но не из желания спасти человечество. Превыше всего они стремятся заработать, а общественное благо – не более чем случайный побочный эффект данного процесса. Более того, ценообразование и патентное право устроены таким образом, что корпорации не заинтересованы помогать как можно большему числу людей. Лечение болезней – для них лишь средство, а цель – получение прибыли».
Шарфман также обратил внимание, что Саклеры считались покровителями искусств. «Один из корпусов Метрополитен-музея носит имя главы династии Артура Саклера в благодарность за его щедрые пожертвования и огромную коллекцию азиатского искусства, – объясняет режиссер. – В этой семье интересным образом сочетается филантропия и потребительское отношение к культуре».
«Во многих фильмах о монстрах есть антикапиталистический посыл, – продолжает Шарфман. – СМЕРТЬ ЕДИНОРОГА продолжает традиции «Чужого», «Чужих», «Парка Юрского периода», «Челюстей» или «Вторжения динозавра» Пона Джун-хо; позднее он раскрыл ту же тему в более реалистичном ключе в «Паразитах». Мне хотелось рассказать важную и актуальную историю, при этом оставаясь в рамках жанрового кино. Действие ограничено уикэндом в поместье семьи Леопольдов в глуши канадских Скалистых гор».
Благодаря своему сеттингу, СМЕРТЬ ЕДИНОРОГА также наследует многим классическим лентам поджанра «фарс в особняке». В их числе – сатирическая драма Жана Ренуара «Правила игры», где гости съезжаются на охоту в огромное французское поместье. Или черная комедия Луиса Бунюэля «Ангел-истребитель», в которой званый ужин оборачивается сюрреалистичной битвой за выживание. А из недавних примеров можно вспомнить «Достать ножи» – детектив в стиле Агаты Кристи про семью богачей, замешанную в кровавом убийстве.
Придуманный Шарфманом клан Леопольдов тоже становится жертвой своего эгоизма и алчности. Они навлекают на себя гнев кровожадных единорогов, попытавшись создать бесценную панацею из перетертого рога этих мифических существ. Хотя, казалось бы, в деньгах Леопольды не нуждаются: даже огромное поместье, где разворачиваются события фильма, – для них не более чем загородный дом.
«В сценарии Алекса мне особенно понравились образы злодеев, – рассказывает Пол Радд, сыгравший Эллиота Кинтнера, юриста Леопольдов. – Это привилегированные, самовлюбленные и оторванные от мира люди, которым, однако, не занимать ума и деловой хватки. Их характеры живо проступали уже на этапе сценария. Алекс заявляет их кратко, остроумно и при этом с большим вниманием к деталям. Леопольды – настоящие безумцы, которыми движут отвратительные мотивы, но в то же время над ними невозможно не смеяться».
Согласно завязке, Эллиот и его дочь Ридли случайно сбивают малыша-единорога по дороге на ранчо Леопольдов. Прибыв в поместье, старший Кинтнер берется улаживать юридические проблемы клана, а Ридли проникается все большим отвращением к эгоизму и кричащей роскоши Леопольдов. Прикоснувшись к рогу сбитого животного, девушка переживает видения по-настоящему космического масштаба. Картина мира открывается ей в полноте, которую едва ли способен увидеть ее ослепленный жадностью отец.
«Леопольды – ужасные люди, хуже просто некуда, – говорит Дженна Ортега. – Их привилегиям нет числа, но при этом они совершенно оторваны от мира и думают только о себе. Судьба остальной планеты их ничуть не волнует».
Ридли находит отдушину в истории искусств. Надеясь лучше понять волшебные свойства единорогов, она изучает всю доступную информацию. «Для меня это был самый увлекательный аспект работы над сценарием, – вспоминает Шарфман. – В сюжете необычным образом переплетаются средневековая мифология и посвященные единорогам гобелены, экономическое расслоение прошлого и современности, где всем заправляют олигархи, вроде Оделла Леопольда. По сути своей СМЕРТЬ ЕДИНОРОГА – история о феодалах наших дней, их корпоративных владениях и придворных, к числу которых принадлежит и юрист Эллиот».
Но Леопольдам не миновать возмездия. Как и положено хоррору о монстрах, фильм не стесняется насилия: рассерженные единороги вспарывают обидчикам брюхо, протыкают их насквозь и топчут головы копытами. Среди источников вдохновения Шарфман называет ужастик Джона Лэндиса «Американский оборотень в Лондоне» и цикл Сэма Рэйми «Зловещие мертвецы».
«Наше кино упивается своей киношностью, – объясняет режиссер. – Фильмам про монстров присущ веселый максимализм. Мы знаем, что в реальности единороги не разносят поместья олигархов, и все же готовы с удовольствием прожить эту фантазию!»
Кастинг актеров
Подбирая исполнителей на главные роли, Шарфман не скрывал от них, что его фильм будет полон театральных условностей, эксцентрики и насилия. Персонаж Эллиота Кинтнера был специально написан для популярного комика Пола Радда, который первым присоединился к проекту.
Радду особенно полюбились импульсивность его героя. «У Эллиота благие намерения, – говорит актер. – Увы, его измотала напряженная работа и подкосила недавняя смерть жены, из-за чего ему трудно найти общий язык с Ридли. Эллиот понимает, что для продвижения по карьерной лестнице ему нужно принести Леопольдам много денег. Но, думая об одном лишь быстром заработке, он теряет из виду то, что для него по-настоящему ценно, – свою дочь».
Заручившись поддержкой Радда, Шарфман без труда собрал остальной актерский ансамбль. Вскоре после того, как режиссер закончил сценарий, он обратил внимание на Дженну Ортегу в ревизионистском слэшере Тая Уэста «Х», где ее героиня в конце 1970-х отправляется на удаленную ферму в Техасе, чтобы снять порнофильм (а позднее и сняться в нем). Главный хит Ортеги, хоррор-комедия Тима Бертона «Уэнсдей», тогда еще не вышел в онлайн-кинотеатре Netflix, так что Шарфман изучил более ранние ее работы.
Сценарий СМЕРТИ ЕДИНОРОГА актриса получила буквально за неделю до того, как «Уэнсдей» принесла ей всемирную славу и большую востребованность в Голливуде. К счастью, проект Ортеге понравился. «То, что Пол и Дженна согласились сыграть в нашем фильме, для нас сродни выигрышу в лотерее», – отмечает Шарфман.
Ридли – чужак в мире Леопольдов и выражает точку зрения зрителей. «Амбициозный юрист Эллиот жаждет быть частью фармацевтической империи и ради этого идет на компромиссы, – объясняет режиссер. – Напротив, Ридли сразу понимает, что Леопольдам нельзя доверять. Мы воспринимаем историю ее глазами и ушами».
Еще девушка видит то, что недоступно другим персонажам. «Прикоснувшись к волшебному рогу, Ридли постигает тайны вселенной и выходит на уровень сознания, непостижимый для всех остальных, – рассказывает Ортега. – Люди крайне мало знают об окружающем их мире, и это важная тема СМЕРТИ ЕДИНОРОГА».
«Ридли – единственный вменяемый персонаж в этом фильме, – продолжает Пол Радд. – Она видит истинную природу вещей, их потенциал, и пытается достучаться до остальных персонажей. Отношения Ридли с Эллиотом, ее попытки затмить в его глазах обманчивый блеск «золота» – богатства Леопольдов – и вернуть отцу способность видеть суть вещей – в этом суть сюжета».
Вслед за Раддом и Ортегой к фильму присоединился опытный британский актер Ричард Э. Грант («Сможете ли вы меня простить?») в важнейшей роли Оделла Леопольда – главы семейства, который умирает от неизлечимой формы рака, но резко идет на поправку, приняв снадобье из волшебного рога.
«Это стервятник в человеческом обличье, он заботится лишь о своем состоянии, – говорит Грант. – На пороге смерти Оделл старается казаться добряком, и мы ему даже немного сочувствуем. Но, обманув судьбу, он тут же возвращается к привычному для себя образу самовлюбленного тирана c манией величия».
Ричард Э. Грант впервые заявил о себе в середине 1980-х, сыграв эксцентричного артиста в комедии Брюса Робинсона «Уитнэйл и я» – это один из любимых фильмов не только Шарфмана, но и многих актеров СМЕРТИ ЕДИНОРОГА. Роль Оделла потребовала от Гранта непростого эмоционального диапазона: в начале персонаж кажется болезненным стариком, а затем превращается в энергичного паладина капитализма. «Ричард – «Феррари» среди актеров, его так и тянет разогнать на полную мощность, – не скрывает своего восхищения режиссер. – Он блестяще работает с сатирическим материалом, мастерски подсвечивает разные оттенки роли. Большая часть юмора в фильме происходит из характеров и конфликта персонажей, и Ричард знает толк в этой языковой эквилибристике».
Жена Оделла Белинда Леопольд – дама средних лет, отзывчивая и благонамеренная, но при этом вспыльчивая, надменная и до такой степени невежественная, что сама не осознает свою невежественность. Директор по кастингу Эйви Кауфман предложила на эту роль актрису Теа Леони. «По фильмам, вроде «Не будите спящую собаку», я знаю, что Теа умеет быть очень смешной, – рассказывает Шарфман. – И хотя она также играла персонажей, полных внутреннего достоинства (например, в «Столкновении с бездной» или, не так давно, в сериале «Государственный секретарь»), она всегда сохраняла свое поразительное чувство юмора и ритма. При нашей первой встрече Теа сказала, что ей не терпится быть растерзанной единорогами».
Роль Белинды откликнулась в Леони потому, что этот типаж был актрисе хорошо знаком по жизни в фешенебельном нью-йоркском квартале Верхний Ист-Сайд на Манхэттене. «Некоторые мои подруги очень похожи на Белинду, – говорит Леони. – Они совершенно оторваны от реального мира и часто говорят глупости, сами того не осознавая. Впрочем, это не значит, что они плохие люди, и я по-прежнему их люблю».
Дополнительную порцию юмора в СМЕРТЬ ЕДИНОРОГА привносит младший член династии – Шепард Леопольд в исполнении Уилла Поултера («Стражи Галактики. Часть 3», «Под огнем»). По ходу фильма этот высокомерный мажор постоянно выходит из себя, помыкает прислугой, напивается в самые неподходящие моменты и пробует отбиться тапочками от кровожадных монстров.
«Уилл – очень деликатный и добрый человек, однако в нужных условиях он раскрывает такой комедийный талант, каких мало на планете, – хвалит актера Шарфман. – Он удивительным образом перевоплощается в своего героя, словно настраивая свой мозг на частоты Шепа Леопольда, чтобы понять, как он думает, действует и воспринимает реальность».
Поултер высоко оценил сценарий Шарфмана и решил не упускать возможности отточить свой комедийный дар. «Даже не помню, когда я в последний раз так часто смеялся, читая сценарий, – рассказывает Поултер. – Я быстро полюбил семью Леопольдов. Это психологически сложные, порочные и неприятные персонажи, которые, однако, кажутся убедительными даже в самых нелепых ситуациях».
В свою очередь Шарфмана вдохновил контраст двух семей, Кинтнеров и Леопольдов, на примере сразу нескольких поколений.
«Подбирая актеров, я старался отразить разные возрастные группы, – объясняет режиссер. – Оделлу Леопольду уже за 70, это пожилой бумер. Белинде и Эллиоту в районе 50, они принадлежат к поколению Х. Шеп по своему поведению и облику – типичный миллениал, а Ридли выражает ценности поколения Z. При этом все персонажи – взрослые люди, и даже младшая героиня может принять на себя бремя лидерства, исходя из своего уникального мировоззрения. Мне хочется верить, что СМЕРТЬ ЕДИНОРОГА адекватно отражает мир, построенный разными поколениями, и дает надежду на то, что молодежь проложит новый путь в будущее».
Создание единорогов
Чтобы воплотить волшебных существ на экране, понадобились усилия сразу нескольких компаний по производству спецэффектов. Канадская Zoic Studios отвечала за компьютерную графику, венгерская Filmefex создала куклы и предметы реквизита, использовавшиеся непосредственно на площадке, а новозеландская Wētā Workshop подготовила первоначальный дизайн единорогов.
По замыслу Шарфмана эти создания выглядят почти доисторическими и напоминают скорее диких быков или носорогов. «Нам хотелось отойти от традиционного представления о единорогах и придумать нечто, что в древние времена могли бы принять за божество, – рассказывает режиссер. – Наша команда дизайнеров отталкивалась от сохранившихся описаний, накопленных за пару тысячелетий, но в то же время пыталась вообразить существо времен ледникового периода. Первобытную хищную лошадь – прародительницу современных коней по аналогии с тем, как нынешние носороги наследуют шерстистым носорогам прошлого».
В фильме показаны три разных единорога. Самый младший, жеребенок, вдохновлен средневековыми иллюстрациями и немного походит на козла. Взрослая кобыла скорее напоминает лошадь и потому ближе всего к современным представлениям о единорогах. Наконец, жеребец – это свирепая быкоподобная тварь, воплощение древних преданий. Чтобы образ казался более жутким, художники придали единорогам черты других зверей: зубы мандрилов, львиные хвосты и слоновьи копыта, причем туда также были добавлены острые когти. «Мы старались избавиться от деталей, присущих лошадям, но при этом не уходить от реального животного мира, – объясняет Шарфман. – Анимируя единорогов, мы в некотором смысле сломали им хребет, чтобы движения больше напоминали больших кошек. Зрители знают, что лошадь не должна так двигаться, и этот диссонанс сразу же вас настораживает».
«Дети думают, что единороги питаются радугой и какают бабочками, однако наши волшебные создания гораздо ужаснее, – говорит Ортега. – Алекс и команда дизайнеров приложили уйму сил и потратили массу времени, чтобы нарисовать их: глаза рептилий, когти орла и походка пантеры. Единороги в фильме чем-то похожи на исландских пони, только размером с фургон».
В прологе, когда Эллиот и Ридли сбивают жеребенка, авторы преимущественно использовали реальную куклу, созданную венгерской командой. Взрослые единороги уже были в большей степени созданы на компьютере, хотя и там не обошлось без аналоговых спецэффектов. «Думаю, самый убедительный результат у нас получился на стыке двух технологий, – рассказывает Шарфман. – Мне очень нравятся кадры, где мы на съемках использовали куклу, а затем дополняли ее графикой, совмещали реальные и цифровые элементы сцены. Чтобы персонаж казался живым (хотя бы для актеров), важно иметь возможность его потрогать. А уже потом мы убирали «швы» на постпродакшене и стремились к максимальной достоверности».
Саунд-дизайнер Дэмиен Вольпе («Носферату») придумал для единорогов уникальный набор шумов, отталкиваясь от звучания других зверей: коней, буйволов, слонов, львов, хищных птиц и так далее. Кроме того, на площадке также присутствовали реальные лошади, чтобы актеры и члены съемочной команды лучше представляли себе движения и мускулатуру волшебных существ. «Единороги – вымышленные создания, однако их скелет и мышечная структура во многом перекликаются с лошадьми, и мы использовали их на площадке как ориентир, – объясняет продюсер Лукас Хоакин. – Так что впоследствии художники по графике могли равняться на реальные движения, размеры, силуэты и освещение коней в кадре».
Дом, милый дом: Поместье Леопольдов
Место действия – такой же яркий и самобытный персонаж фильма, как Леопольды, Кинтнеры и семейство единорогов. Особняк живет и дышит, наполняясь безудержной алчностью, роскошью и чванством своих обитателей.
«Если ты хочешь снять масштабное кино в замкнутом пространстве, тебе нужно четко обозначить границы, – рассказывает Шарфман. – В этом есть особенное удовольствие – знать, что монстры находятся за стенами дома… Ровно до момента, когда они оказываются внутри. Важно, чтобы к этому времени зрители уже представляла себе устройство поместья – иначе саспенс не получится».
Ранчо Леопольдов – роскошное, но далеко не единственное владение династии. Продумывая его дизайн, Шарфман и команда художников под руководством Эми Уильямс хотели показать эдакий современный замок в глуши канадских гор. Естественные цвета, декор в нарочито деревенской манере, заманчиво приглушенный свет, созданный оператором Ларри Фонгом («Конг: Остров Черепа», «300 спартанцев») – все это роднит дом Леопольдов с жилищем семейства Даттон из сериала «Йеллоустоун». Однако, глаз то и дело цепляется за несвойственные этому стилю излишества: изнеженные Леопольды лишь притворяются суровыми ковбоями.
«У американских богачей есть своя любопытная специфика, – объясняет Шарфман. – Взгляните, например, на ранчо Руперта Мердока в Монтане. Миллиардеры делают вид, будто живут в единстве с природой, но отказываются выйти из своего комфортного привилегированного пузыря. Именно такое ощущение мы стремились создать, разрабатывая дом Леопольдов».
Помимо богатых особняков Шарфман и Уильямс вдохновлялись самим музеем Клойстерс, который по своей архитектуре подобен европейским средневековым монастырям. Такой лабиринтообразный дизайн позволил разместить на ранчо много укромных уголков, чтобы герои могли прятаться от разъяренных единорогов.
«Я хотел заранее познакомить зрителей с планировкой поместья, чтобы в финале, когда единороги врываются внутрь, вы не запутались в том, кто где находится, – говорит режиссер. – Сначала вы погружаетесь в мир Леопольдов, наслаждаетесь его роскошью, а затем наблюдаете, как его разносят на куски. В этом есть свое удовольствие!»
Как и единороги, поместье сочетает в себе реальные и вымышленные элементы. Двор и фасад дома были отсняты в настоящем загородном коттедже в часе езды от Будапешта. Дизайн пришлось слегка задрапировать под дурной вкус Леопольдов, но в остальном здание до жути напоминало замки со средневековых гобеленов. «Зажиточные венгры, как правило, строят для себя особняки в современном стиле – рассказывает Шарфман, – или покупают какую-нибудь древнюю крепость, но такой вариант не слишком подходил характеру Леопольдов. Нам повезло найти ранчо, по сути заброшенное своими владельцами, так что мы смогли доработать его фасад и привнести в дизайн различные помпезные элементы, вроде каменных ворот и террасы».
Интерьеры же были возведены Уильямс и ее командой на киностудии в Будапеште. Стройка заняла три месяца, декорирование – еще месяц. Цветовое решение дома вновь подсказал музей Клойстерс: палитра неслучайно перекликается с гобеленами, которые Ридли изучает в фильме. Одна из наиболее эффектных комнат особняка – просторная гостиная, вся в шелках и бархате, с функциональным камином и мини-баром. Здесь разворачиваются многие сцены фильмы, включая жуткую гибель Белинды Леопольд на позолоченном биллиардном столе.
Зоркие зрители наверняка обратят внимание на интересные забавные детали, запрятанные в оформлении дома: например, бесчисленные отсылки к средневековым гобеленам. Или пухлый иллюстрированный альбом под названием «Полное собрание самых красивых таблеток и капсул в истории фармакологии». Или журнал «Филантроп», где Белинда красуется со своей нелепой инициативой «Стулья – детям!» «Надеюсь, те, кто посмотрит СМЕРТЬ ЕДИНОРОГА несколько раз, заметят все эти ненавязчивые гэги, – говорит Шарфман. – Многие такие шутки мы придумывали просто для себя, но, возможно, кого-нибудь из зрителей они тоже повеселят».
Но, пожалуй, самое впечатляющее помещение особняка – огромная прихожая с лестницами, обрамленная стеклянными террариумами, внутри которых буйствует растительная жизнь. «Это наглядная иллюстрация того, как Леопольды относятся к миру вокруг себя, – подытоживает режиссер. – Живую природу они прячут под стекло и выставляют напоказ: «Видели, какая красота? Это я купил!»
